— На судне по-другому запоешь, как увидишь стар
шего офицера.
— Что? Старшего офицера? Плевать я хотел на
него. Это — дрянь в перьях.
Команда с миноносца «Грозный» учинила на берегу
погром. Несмотря на слезы и вопли туземцев, матросы
разнесли их хижину и разбросали скудное добро. По
этому делу были арестованы четверо. О них узнал Ро-
жественскйй и приказал доставить их на «Суворов».
Уже после того, как они предварительно были истер
заны адмиральскими кулаками 'и пинками, цх отдали
под суд. Но это нисколько не остановило других от
преступлений. На берегу то-и-дело происходили драки.
Дрались матросы между собою, нападали и на офице
ров. То на одном корабле, то на другом все чаще
взвивался на фок-мачте гюйс,
и
раздавался пушечный
выстрел — это означало, что начинался «суд особой ко
миссии» и кого-то ожидает жестокая кара.
Такой суд состоялся и на нашем броненосце под
председательствованием командира судна, капитана 1-го
ранга Юнга, В качестве обвиняемых были матросы из
команды крейсера «Адмирал Нахимов»: комендор Столя
ров, матрос 1-й Статьи Чернигин, матрос 2-й статьи
Король и машинист 1-й статьи Ершов. Они должны
были расплатиться за бунт, описанный мною раньше.
Двоих из них — Столярова и Чериигина — приговорили
к четырем годам каторжных работ, а Короля — к трем
•годам в дисциплинарный батальон.
Чтобы судить о том, насколько глубоко пошло раз
ложение личного состава, 'дссгаточно будет познакомить
ся с приказами самого Рожественского. Он всегда писал
их собственноручно, писал в большом волнении, ломая
перья и прорывая бумагу. За последнюю педелю, начи
ная с 22 января, многие получили от него, как выра
жаются офицеры, «фитиль». *
!
На госпитальном судне «Орел» плавала в качестве
сестры милосердия племянница адмирала. Поэтому он
иногда посещал этот корабль. Побывал он на нем и
235
