Царь отвечает:
—* Ты какой-то чудак. Да ежели хочешь знать,
церковь у меня находилась прямо в палатах, а
службу оправляли в ней архиереи да митрополиты.
Это тебе не простые попы! Я мог заставить их
служить за меня молебен в любой час. Я по не
скольку раз в году исповедывался и причащался.
И
во многих монастырях мне приходилось бывать.
Не раз прикладывался я к святым мощам. И не
только я один молился. Со дня моего рождения за
меня молились вое церкви, все монастыри и боль
ше ста миллионов моих подданных. А когда я
захворал, то печальный звон раздавался по всей
моей .стране. О моём выздоровлении служили мо
лебны и богу, и сыну божию, и богоматери, и
всем святым. Н е только в церквах, но и во всех
домах горели свечи и лампады перед иконами. Да
ведь я сам-— помазанник божий. А вот — ничто
не помогло. Пришла смерть.
— Погоди,—- говорит крестьянин. Кем же это
ты на земле был?
—* Царём-само д ержцем!
— Ах, вот оно что!.. Ты, значит, царём был.
Так, так. Ну, понятно: тут, конечно, тебе -всего
вдоволь хватало. Это ты верно говоришь, что за
тебя все молились. Когда нам поп объявил, что ты
захворал, то и я пошёл в церковь. И моя свечка
за тебя" горела у Николая-угодника. А теперь
Выясняется, что впустую я истратился тогда. Да...
А прожил ты всё-таки маловато: сорок лет. Сов
сем пустяк! Получается, что и должность-то у
тебя была незавидная.
Оба немного задумались. Потом царь спрашивает
бедняка:
— А ты сколько жил на земле?
— Хватит с меня — накинь на сотню пять
годков.
29
