22 —
Холодно.
Страшно хочется пить. Во рту пересохло, какая-то
горечь. Я проклинаю селедку, которую с таким
аппетитом ел накануне.
Васек все молчит.
Мне хочется загладить свою вину. Пробую с ним
заговорить, но из-за шума котлов не слышно. Подползаю ближе и, ощупав его, располагаюсь так,
что наши головы соприкасаются.
— Товарищ, вы не спите?- спрашиваю я.
— Нет.
— Как чувствуете себя?
— Плохо. Совсем замерзаю.
— Я тоже.
— Неужели будем все время здесь?
— Обещались перевести.
Хочется еще поговорить, но сознаю, что это небезопасно. Ограничиваюсь еще одним вопросом:
— Раньше вы плавали на корабле?
— Никогда.
Молчим.
IV.
Должен быть уже вечер.
Качка ужасная. Наверху ревет буря страстно и
напряженно. Чудовищными голосами воют вентиляторы. Волны, вскипая, с яростным гневом бьются
о железо бортов. Пароход бросает, как щепку-
Временами, взобравшись на высоту, он опрометью
бросается вниз, точно в пропасть. Но тут же снова
