24 —
Мне известно, что при продувании котлов и тушении шлака вода всегда выливается на настилку и
стекает вместе с грязью в трюм. Но она не должна
быть такой холодной. Кроме того, в таких случаях
пускают в ход помпы. Нет, тут что-то не то: либо
корабль, треснув, дает течь, либо другое.
Проходит еще некоторое время. Сколько—не знаем. Вероятно, несколько часов. Они показались
нам вечностью.
Беспокойство растет.
— Что это значит?—прижимаясь ртом к моему
уху, спрашивает Васек.
— Не знаю...
— Закричим...
— R если Ершов услышит?
— Боже мой, мы погибли...
В голосе Васька звучит смертельная тревога. Сам
он, пугаясь, плотнее прижимается ко мне. R когда
корабль, срываясь с водяного гребня, с треском
падает вниз, Васек бьется в моих руках, крутит
головой, задевая мне по лиду. Слышно иногда,
как над самым ухом неприятно лязгают его зубы.
Раз от разу он все слабеет, опускается вниз, стано"
вится тяжелее. Мои руки настолько устали, что я
едва могу поддерживать его.
R волны еще сильнее, еще яростнее начинают
обрушиваться на корабль. Сражаясь с ними, он
падает, поднимается, мечется в разные стороны,
как обезумевшее от ран животное. Мне, как моряку,
понятны эти убийственные взмывы волн, этот лязг
