32
Кочегары, наконец, уходят, высказав свою уверенность, что теперь будет хорошо.
Я все больше начинаю отходить. Оживает и
Васек. Но нас обоих все еще продолжает прохватывать дрожь, несмотря на то, что находимся в
таком месте.
— Где это я?— опомнившись, спрашивает меня
Васек. Мое об'яснение окончательно приводит его в
себя. Он удивляется:
— Ах, боже мой... Так вот что случилось...
Слышны глухие громовые раскаты бури, но последняя здесь уже не производит того ужасающего
впечатления, какое мы испытывали от нее, находясь в трюме.
Креном карабля повернуло Васька на спину. Он
несколько минут остается лежать на одном месте.
Свет лампочки, падая прямо на него, дает мне
возможность разглядеть его, как следует.
Васек... Да, именно еще Васек! Совсем юноша,
на вид не больше семнадцати лет. Роста маленького, тощий и тонкий. Лицо привлекательное, с
правильными чертами, с высоким и умным лбом,
но измученное и печальное. В больших и довер'
чивых глазах отражается усталость; но они еще
смотрят так мечтательно, как-будто перед ними не
железная, покрытая копотью, стена, а лазурная,
заманчивая даль.
Глядя на него, я удивляюсь, как это он мог отважиться на поездку „по темному". И зачем? Что
