— 15
Ѵке прекратилась грузка, но на нашем корабле
все еще продолжают работать, набивая его об‘еми-
стое чрево разными товарами.
— Не отставай,—наказывает мне Трофимов.
Спускаемся по трапу в самую преисподнюю. На
момені остановились в узком коридоре, чтобы посмотреть, нет ли в кочегарке людей, не посвященных в наше дело. Здесь жарко. Мерцая, тускло горят
масляные лампочки: на паровых котлах виднеются
цыферблаты манометров. Валяются молотки, ломы,
железные Уадки и другие принадлежности „духов".
Несколько человек кочегаров несут свою вахту.
Среди них и Тришаток, который, изгибаясь,„шурует"
в топке. Кто-то, вооружившись лопатой, складывает
в кучу шлак.
Пройдя еще несколько шагов, мы останавливаемся между котлами. Под нами железная настилка.
Трофимов, нагнувшись, поднимает одну из плит.
Между дном и настилкой небольшое пространство.
— Полезай туда,—говорит он мне, показывая в
темную дыру.—После, может, переведем в другое
место. Пока я спускаюсь, кочегары смеются:
— Попалась, грешная душа!
— Не надолго—за меня сорок-сороков нищих
молятся,—отшучиваюсь я,
Плита захлопнулась. Тьма кромешная. Подо мной
какая-то котловина. На дне грязная масляная вода.
Пространства вверх так мало, что я не могу даже
прямо сидеть. Нужно устраиваться в лежачем поло-
