— 50
Подкатываемся к борту. Лежим некоторое время
рядом, на одном месте. Вдруг она бросается мне
на грудь. Руки ее обвиваются вокруг моей шеи.
Чувствуется ее горячее, порывистое дыхание.
— Милый, милый Егор...— шепчет она, целуя
мое лицо.
Больные, неестественные ласки чужой умирающей женщины среди жуткого мрака приютившей
нас ямы, при зловещих звуках завывающей стихии,
наполнили все мое существо тяжелым леденящим
ужасом. Я стараюсь освободиться из об’ятий. Но
она не отпускает и плотнее прижимается ко мне.
— Дорогой мой!-
Но тут на помощь мне приходит буря, рванувшая корабль с такой силой, что я мгновенно оказываюсь у противоположного борта, и острый кусок
угля больно впивается в мою обожженную щеку.
В последний раз возвращается к Наташе сознание. Словно сквозь сон слышу ее слабый
голос: — Товарищ... Дмитрии...
Я спохватился:
— Что?
— Умираю,— говорит она, как бы примирившись
со своей участью.
Торопливо, дрожащими руками я зажигаю спичку
и смотрю на Наташу.
Лицо израненное, покрытое угольной пылью, ж а лкое. В глазах слезы. Смотрит печально, с глубокой безнадежностью.
