42 —
фимов.—Мы его хорошенько обмочим. Может, и
отойдет...
Вскоре приходит Петров, держа в руке большое
железное ведро.
Лицо и голову Васька несколько раз обливают
холодной водой. Треплют его, ворочают с боку
на бок. Ничего не помогает. Васек лежит пластом,
как мертвец.
Хлопочут долго, склоняя потные, усталые лица)
прислушиваются, встряхивают, ощупывают.
Надо грудь ему смочить,—предлагает, наконец,
Петров.
Никто ему не отвечает. Он нагибается над Вась-
ком, развязывает ему галстук, расстегивает жилет и
рубашку...
Вдруг Петров отскакивает, точно отброшенный
невидимой силой. Быстро выпрямляется и смотрит
на нас с недоумением и испугом, растопырив большие, грязные руки.
— Что с вами? - спрашиваю я.
— Да не знаю, право... Не того... Вот те раз!..
Как же это!...
И Петров со странной торопливостью оправляет
свою засаленную куртку, которая в хлопотах расстегнулась и сбилась.
Трофимов берет фонарь в руки и подносит его
ближе к Ваську.
Удивлению нашему нет пределов. Мы не верим
своим глазам, не верим тому, что это действительность,
а
не сон.
