вороты, принимая то строй кильватерной колонны,
то строй фронта. Эти грандиозные пловучие крепости
маршировали на воде с такой легкостью, так взвод
солдат на суше.
Загремели пушки. Сначала стреляли по щитам, по
ставленным на острове Карлос, а потом — по щитам,
буксируемым миноносцами.
Рожеетвенский, казалось, не замечал, ни царя, ни
кайзера и только напряженно следил за своими ко
раблями. Иногда покрикивал:
—- Чаще стрелять!
А когда заметил, что одно судно сделало какую-то
ошибку, то по обыкновению рассердился и, не стесняясь
присутствия высочайших особ, выбросил за борт би
нокль. Младший начальник штаба, капитан 2-го ранга
Кланье де-Крлоиг, подал ему свой. Царь, заметив это,
улыбнулся.
Три часа продолжались маневры и стрельба. На этот
раз попадали в цель лучше обыкновенного. По крайней
мере все щиты были повалены, что меня крайне
уди
вило.
По окончании маневров и стрельбы Вильгельм, по
здравляя своего коллегу, сказал:
— Я был бы счастлив, если бы у меня во флоте
были такие талантливые адмиралы, как ваш Рожест-
венский.
Это он говорил при Тиршще, который находился здесь
же. Конечно, Вильгельм хитрил, но Николай поверил
ему и, дорожа его мнением, счастливо заулыбался. Он
сначала расцеловал шефа нашего флота, великого князя
Алексея Александровича, а потом — Рожественского. Ад
мирал, в порыве, верноподданнических чувств, нагнулся,
подхватил царскую руку и крепко прильнул к ней гу
бами, но тут же выпрямился и, желая усилить произве
денное впечатление на коронованного повелителя, твердо
заявил:
— Вот бы когда’ нам повоевать, ваше императорское
величества
57
