командного обеда, В блестящую никелированную миску
он налил суп-, подкрасил его наваром янтарного жира,
заправил сметаной, занятой у офицерского повара, и
положил в него лучшее мясо, нарезанное ровными ку
сочками. Хотя такая пища была взята из общего котла,
но она очень отличалась от той, что давали матросам.
Когда на никелированный поднос были поставлены
миска с. супом, тарелка с ломтиками хлеба, солонинка
с солью, положена ложка и салфетка, кок спешно стал
переодеваться в белый фартук и такой же колпак.
Ровно через пятнадцать минут в камбуз заглянул стар
ший боцман Саем и спросил:
— Проба?
— Готова, господин боцман.
Здоровенный кок, держа перед собою поднос, вышел
из камбуза и, сопровождаемый боцманом, направился
на передний мостик. Взволнованный, он шагал медлен
ной поступью, с таким торжественным видом, точно
нес священные дары. Боцман, подняв руку к козырьку,
доложил вахтенному начальнику, лейтенанту Павлинову:
— Проба готова, ваше благородие.
При этом обязательно должен был находиться стар
ший офицер. Такой порядок был на всех военных судах.
Лейтенант Павлинов, повернувшись к Сидорову, отра
портовал:
— Господин капитан 2-го ранга, проба готова.
Из ходовой рубки вышел сам командир и, выслу
шав такой же доклад от старшего офицера, принялся
за пробу. Ел неторопливо, со вкусом, долго. Кок,
держа перед ним поднос, застыл в каменной позеГ
Л остальные трое, глядя на главу судна, отдавали
ему честь. К этому времени на судне у каждого че
ловека желудок требовал пищи. А в данном случае
взбудораженный аппетит давал чувствовать себя еще
больше. Сидоров на своем усатом лице выразил один
вопрос — останется ли для него супа или нет? Лей
тенант Павлинов, этот здоровенный мужчина, стис
нул челюсти; вздрагивали ноздри его породистого
64
