винекий, и ио своему характеру и по внешнему виду.
В
меру ростом, плотный, он при всяких обстоятельст
вах не выходил из душевного равновесия, а его лицо
рыжеватое, усыпанное веснушками, всегда сохраняло
выражение полного спокойствия. Считался понимаю
щим офицером.
Как полагалось, через три четверти часа- уборка
на корабле была закончена. Ничто не давало повода
ни старшему офицеру, ни командиру к чему-либо при
драться. Убедившись в этом, Сдавинский крикнул:
— Боцман, рапорт!
Кондуктор Саем, этот прожженный сорокалетний
морской волк, находился поблизости. Твердыми шагами
он направился к вахтенному начальнику, находу под
кручивая свои густые усы. Остановился. Резко- подки
нул правую руку к козырьку, а левой передавая напи
санную рапортичку, заговорил:
— Ваше благородие, на эскадронном броненосце!
«Орет» состоит...
Дальше он перечислял сведения из р-апортнчкн —
сколько на судне команды, сколько больных и аресто
ванных, какое количество тонн угля, па какое время
хватит пресной воды и машинных материалов.
Вахтенный начальник приблизился к старшему офи
церу Сидорову к, передавая ему рапортичку, повторив
все, что слышал -от боцмана.
За пять минут до 8 часов, когда на мачтах «Суворова»
взвился сигнал приготовиться к подъему флага, он
громко провозгласил распоряжение:
— Караул, горнисты и барабанщики наверх! Ко
манда наверх повахтеино во фр-опт! Дать звонок в
кают-компанию!
Церемониал продолжался дальше.
На палубе выстроились: караул, горнисты и бара
банщики на левых шканцах, офицеры на правых,
команда на шкафуте повахтеино.
В то Же время рассыльный побежал доложить коман
диру, что к подъему флага все готово, и когда капитан
62
