вернув постель в парусиновую койку, аккуратно за
шнуровать ее, придав ей вид кокона.
Через десять минут слышалась другая команда:
— Койки наверх!
Сотни людей бросились к выходным трапам, опере
жая друг друга. На верхней палубе они рассыпались
вдоль коечных сеток, устанавливали в них койки но
мерками наружу. Опоздавшим попадало от начальства.
После этого бежали к общим умывальникам, похо
жим на длинные жалобы, с большим числом кранов
над ними. Здесь было тесно. Толкая друг друга, на
скоро споласкивали лицо забортной соленой водой.
— На молитву!
От такого призыва, 'словно от кнута, многие из мат
росов старались увильнуть, прячась по разным отде
лениям. Остальные собрались на верхней палубе. По
явился священник, о. Паксий, и затянул «Отче каш».
Ему помогали сотни голосов. Каждое утро мы пели так
молитвы, предварительно наслышавшись отчаянной ру
гани и сами вдосталь наругавшись.
Полчаса полагалось на завтрак. Так как свою пор
цию сливочного масла каждый получал отдельно, а трех
фунтов хлеба хватало всем с избытком, то с едой и
питьем чаю не торопились. Можно было поговорить и
посмеяться. Некоторые, покончив с завтраком, задум
чиво засматривались на море, на идущие по нему ко
рабли.
Крутом было уныло и серо. С перерывами моросил
мелкий дождь. Холодный ветер колыхал море. По вре
менам наползал туман, укорачивая расстояние видимости.
Эскадра наша, построенная в две кильватерные ко
лонны, шла вперед, к мутному горизонту. В правую
колонну входили: броненосец «Князь Суворов», «Импе
ратор Александр III», «Бородино» и «Орел», транспорт
«Камчатка», представляющий собою гоювучую мастер
скую, крейсеры — «Аврора», на который держал свой
флаг Энквист, «Светлана» и «Алмаз». Левую колонну
составляли: броненосцы «Ослябя» под флагом адмирала
50
