30
МОРЕ ЗОВЕТ. ПОВѢСТЬ.
Злорадствуя, я все больше и больше унижаю свою мечту,
топчу ее в грязь. Меня вдруг охватывают судороги смѣха. Только
присутствіе других матросов, несущих вахту вмѣстѣ со мною,
сдерживают меня от громкаго хохота. Я отрезвляюсь.
Вдоль противоположнаго борта, заложив руки за спину, про
хаживается всегда солидный Щелло, всхрапывает, перегнувшись
животом через бухту тросса, японец Киманодзи, около грот-
мачты, привалившись к ней спиною, сидит Блекман, тихо на
пѣвая на восточный мотив пѣсню, а рядом с ним, положив го
лову на его ко.лѣни, лежит старый Джим. В рубкѣ, слабо освѣ
щенной фонарем, стоят двое рулевых; когда они, изгибаясь, по
ворачивают огромнѣйшій штурвал, вдоль бортов ржаво гремят
желѣзные штур-троссы, приводящіе и движеніе руль, По мостику,
с одного края на другой, медленно передвигается небольшая
фигура помощника капитана.
С минуту я любуюсь тѣм, как волны, діагоналями расходясь
от судна, острым фор-штевнем рѣжущаго повороненую поверх
ность моря, сверкают фосфорическим свѣтом, словно разсыпая
сине-зеленыя искры.
В тайниках души моей уже шевелится другая мысль, до
крайности мнѣ непріятная, становится все яснѣе, уязвляя мое
самолюбіе и в то-же время вызывая чувство раскаянія:
— Про Амелію я нагло вру, со злобы вру... Она славная
дѣвица—красива и умна, а главное—непосредственно жизнера
достна, как жаворонок весною. И что плохого в том, что она
вызывала письмом меня, а не другого? Просто хотѣла сравнить
меня с англичанином. Я оказался хуже его...
Силою воли я обрываю эту мысль и начинаю быстро ходить
по палубѣ.
Шелло отбивает склянки. На носу, у самаго бушприта, вон
зающагося з темноту, окаменѣло сидит вперед смотрящій матрос.
Он встает и, повернузшись к мостику, протяжно кричит:
— Впереди, на нос, судно!
— Хорошо!—отвѣчает с мостика помощник капитана.
Через нѣкоторое время впереди, горя отличительными огня
ми—зеленым и красным, похожими на два разноцвѣтных глаза,
отчетливо вырисовывается силуэт судна, оказавшагося потом
французским военным крейсером. Он с шумом проносится мимо
нас, привлекая вниманіе нѣкоторых вахтенных, и, как мимолет
ное видѣніе, исчезает в дали.
