28
МОРЕ ЗОВЕТ. ПОВѢСТЬ.
— Нужно шквалом пронестись по всей землѣ, чтобы всѣ
старые порядки перевернуть вверх килем. А потом снова начнем
■строить жизнь—не такую скверную, как теперь...
Многіе поддакивают ему, кричит и Блекман, привстав:
— Поддай пару! Гони на тридцать узлов! Только прошу не
трогать кабаков, кораблей и женщин!..
Испанец, не слушая, продолжает:
— И это время придет, скоро придет!
— Когда акулы соловьями запоют, а пока что онѣ только
жрут нашего брата,—вставляет Шелло.
Понемногу я начинаю оправляться от того удара, какой ис
пытал в Англіи, рѣже вспоминаю об Амеліи. Развлекают меня и
разговоры матросов, заражая своею безшабашной удалью. И толь
ко изрѣдка, когда они начинают разсказывать о своих возлю
бленных, мечтая о пріятной встрѣчѣ с ними, меня снова охваты
вает тоска, снова не могу примириться с тѣм, что разлучился с
изумрудными глазами. Тогда разныя мысли, как встревоженные
муравьи, долго копошатся под черепом, не давая сомкнуть глаз.
Покачиваясь на цѣпочкѣ, слабо горит наполовину привернутая
лампа, рождая уродливыя тѣни, бѣгающія по стѣнам сумрачнаго
кубрика. Всѣ матросы, размѣстившись по своим гнѣздам, перего
роженными друг от друга небольшими деревянными барьерами,
давно уже крѣпко спят, сильно всхрапывая, а я все ворочаюсь
на своем жестком матрацѣ, лежа рядом, под одним одѣялом. с
негром, от котораго пахнет каким-то особенным африканским
запахом. Судно, раскачавшись, падает то на один бок, то на
другой, соотвѣтственно с этим мои ноги летят вверх, а голова
находится гдѣ-то внизу, и обратно. За бортом изступленно бьют
ся золны, тяжело ворочается, угрюмо рыча, встревоженный океан,
отдѣленный от нас лишь досками обшивки. Страшно близко, до
жути, чувствуешь гнѣвное клокотаніе водной массы. А сверху
доносятся до
М..НЧ
враждебно-суровые напѣвы вѣтра. Чузство забро
шенности овладѣвает мною. И тогда является одно желаніе, что
бы скорѣе вызвали наверх. При первом-же призывном окрикѣ, я
срываюсь с мѣста, лечу на палубу, быстро поднимаюсь на мачту и
там, на высотѣ, среди яростнаго вѣтра, в черной, как чернила, теме
ни, гдѣ угадываешь предметы скорѣе инстинктивным зрѣніем души,
чѣм глазами, с безумной раззязаннсстью набрасываюсь на работу.
Как акробат в циркѣ перед зрителями, так и я перед самим собою
.затѣваю опасную игру, испытывая при этом жуткое очарованіе
