отвечаю, правда". „Д а как же, говорит, ты посмел
мой духовный сан оскорбить?" Это вместо благодарности то! Тут уж и я осерчал, докладываю: „Г.о нашим водолазным правилам я-бы . не то еще должен
сделать". „А что?“ —-спрашивает. „Просто по вашему
дурацкому куполу всей пятерней огреть, чтоб вы по
пустому не махали руками, раз на положение утоплен-
вика попали". Смотрит на ме#я, ‘выкативши глаза,
точно дураком подавился. И как
зарычит: „Ваши,
говорит, правила идиоты составляли!" Чепушит, понимаете, последними словами, в драку лезет. Я к самому
командиру с вопросом: верно ли, мол, что наши водолазные правила идиоты составляли? Ну, тот его и от-
'чехвсстил!...
— Здорово пущено)—послышались восторженные
голоса матросов.
— Простите за нескромность, я хотел-бы вас спросить, чем вы до службы занимались— обратился к водолазу фельдшер, недавно подошедший к фитилю, молодой еще человек, всегда щегольски одетый,
любивший подзадаться перед матросами.
— Разными делами,—ответил водолаз, дытирая
платком лицо.—Такое высокое положение занимал,
что, поемши, не перепрыгнешь.
— А все-таки?
— Был молотобойцем по голове,
живописцем по
роже, преподавателем по сравнительному изучению
надписей на заборах...
— Иначе говоря, вы босяк?
— Это и про вас можно перевернуть.
— Что?
82
