С О Л Е Н А Я К У П Е Л Ь
113
— А ну вас к лешему с такими рассказами! Дались
вам эти субмарины! Неужели нельзя придумать что-ни
будь повеселее?
Разговор перешел на другие темы. Матросы дурачились,
рассказывали анекдоты и смеялись. Некоторые пели
песни.
Ночью Лутатини долго прохаживался по палубе, а по
том, остановившись у задней лебедки, задумался. Его|
удивляло, что после таких переживаний эти матросы опять
поступают на корабли и продолжают плавать. Во имя чего
они жертвуют собою? Сколько бы они не старались, они
не станут ни миллионерами, ни докторами, ни присяж
ными поверенными, ни генералами, ни епископами. Их
доля—грязный каторжный труд и нищенский заработок.
Они будут скитаться по морям и океанам до конца дней
и найдут себе могилу в водной пучине, или хозяева вы
кинут их на сушу, как непригодных инвалидов...
Раньше у Лутатини не возникали такие мысли. В то
блаженное время, когда он был священником, после сна
в чистой постели, после сытой и вкусной еды он шел
в свой роскошный кабинет. Сидя з а письменным столом
в мягком кресле, он читал толстые книги в кожаных пе
реплетах,—книги, написанные великими проповедниками
католической религии. Они дышали мудростью, утоляя
его духовную жаіжду. Вера его в незыблемость существую
щего социального строя была крепка. Во всем мире и
в судьбах человечества он видел промысл божий. Лута
тини был идеалист: он не был похож на других пастырей,
тайных развратников и стяжателей земных благ. Он уми
лялся Франциском Ассизским и мечтал о служении бед
ным. Хотелось хоть чем-нибудь помочь этим голодным
и оборванным людям, погибающим в нравственном паде
нии. И вот сейчас, после пережитых испытаний, когда
жизнь стала обнажена и потрясла его беспощадной прав
дой, он спрашивал себя: что он возвещал людям своими
8 А. Новиков-Прибо5, т. V .
