Лез вину. Захар был смел и решителен, но тут он
оробел. Приближаясь к знакомой квартире, он не
сомневался, что ему предстоит пережить жестокую
расправу. Может быть, его отдадут под суд. И у
кого он, матрос, найдёт себе защиту? Дезертиро
вать? Н о где достать документы? Рука его дрог
нула, когда он нажал на кнопку звонка. Дверь с
чёрного хода открыла ему кухарка Настасья Алек
сеевна. Она обрадовалась его приходу, морщи
нистое лицо её оживилось. На кухне, сообщая
ему новость, она зашептала:
—« Запил барин горькую. Д о женитьбы это
тоже с ним случалось, но не так часто. При барыне
он сдерживался. А теперь опять сорвался. Сколь
ко я бутылок ему перетаскала! И такой задумчи
вый стал, что даже боязно у него жить. Того и
гляди, руки наложит на себя. З а такую, можно
сказать, ветреную бабу и так страдает. Слава
богу, что ты пришёл. Это я надоумила его: лучше,
мол, Захара не сыскать вам вестового.
Она хотела ещё что-то сказать, но вдруг повер
нулась к горячей плите и вскрикнула:
— А х , боже мой! Вот разболталась с тобою, а
тут мяо? пригорает.
Псалтырёв робко вошёл в спальню. Лезвии, в
одном нижнем белье, лежал на кровати, прикрыв
одеялом ноги. У его изголовья стоял маленький
круглый столик с недопитым стаканом чёрного
кофе. Сразу же бросилась в глаза перемена в
барине: лицо его осунулось, постарело, под глаза
ми обозначились тёмные круги, ржавая борода
была нечзёсана. Его можно было принять* за боль
ного. Он тихо поздоровался с Псалтырёвым, а
потом спросил:
—- Хочешь, Захар, опять служить у меня в е
стовым?
j
Псалтырёв, обрадовавшись, резво ответил:
94
