—
шканцах он встретился со своим другом, рулевым
Михайловым.
У
него была перевязана шея.
— Ты где это был?—спросил его Иванов.
— На перевязке.
— Когда же тебя ранило?
— Командира нес—осколок влепился в шею.
— Больно?
— Нельзя голову повернуть. Рана ноет. Притом
же и очень кровью истек.
— Ну, а командир как?
— Он в операционном зале лежит. Не давал
перевязывать себя. Докторов отгонял. Пришлось
почти силой положить ему повязку. Потом, как
видно, потерял сознание. Бредит и все, кажется,
адмирала чепушит.
— ft наши дела, брат, плохи, — с грустью заметил Иванов.
— Да, придется хватить горя, — согласился Михайлов.—Покормим акул...
Друзья отправились на мостик.
Пока броненосец N. шел в кильватер своей эскадре, неприятель, нападая, шансов на успех сравнительно имел мало. Дртиллерия не была подбита,
а потому и оборона была делом вполне возможным: тем более, что если бы с одного судна не заметили приближение какого-нибудь миноносца, то
все равно он не мог бы укрыться от других судов.
Этому способствовало и то, что почти на всей эскадре были целы прожекторы.
Но оставшись один, броненосец оказался в без-
