—
Кириллов, повернувшись, бросает взгляд назад,
туда, где, по его мнению, находится родина, и опять
что-то горячее приливает в голову.
Раза два прошелся по мостику. Едва соображает
дальше... На корабле оставаться нельзя. Письмо
получено распечатанным и фельдфебель, вручая
его Кириллову, не даром ухмылялся. Завтра же вся
команда узнает о его горе. Будут смеяться, глумиться.
Кириллов до крови кусает губы. Безумие терзает
мозг, свивая мысли в кровавый клубок. И снова
перед ним обнаженное тело жены и наглая, самодовольно хохочущая морда ее любовника с жирными глазами.
Правая рука нащупывает письмо в кармане. Он
вытаскивает его, комкает, сильно сжимает в кулаке и, стиснув зубы, бросает за борт...
Исчезла любовь, а с нею отцвела и радость. Содрогается душа, истерзанная злой вестью, и не может утешиться...
Вахтенный начальник что-то приказывает унтер-офицеру, а тот, выслушав, свистнул в дудку
и громко скомандовал:
— Третье отделение на ва-ахту...
Кириллов, сменившись с вахты, спускается с мостика, чувствуя себя смертельно усталым.
Все выше поднимается луна, спокойная и величественная.
Мерно вздрагивая, все так же быстро плывет корабль, направляемый верною рукой моряка, плывет
