вода показалась! Это когда пароход-то шибко накренило. Так все и ахнули Думали, капут вам обоим.
Хорошо, что Ершов в это время как раз был в
угольной яме... Ничего не слыхал. А то бы совсем
беда... — Вам бы сразу посадить нас куда-нибудь в
другое место,—укоряю я.
— Да ведь, чудак-ты этакий,— опасно! Могли
бы найти. И то перед отходом приходил человек.
Очень подозрительный. И все шушукался с Ершовым. Шпион, не иначе.
Справляюсь у него, сколько времени мы пробыли
под настилкой.
— Теперь девятый час утра. Стало-быть, больше
суток. Пароход качает попрежнему.
Трофимов смотрит на Васька, который все время
лежит молча.
— Ну, как, малец, здоровье твое?
—• Тошнит...
— Без привычки, значит.
На лице кочагара проявляется озабоченность.
— Куда же все-таки посадить-то вас? Было у
нас одно место очень подходящее. Но оказывается, что туда нельзя. А еще хоть тресни, ничего
не могу придумать.
— А почему не остаться нам здесь? — спрашиваю я. — Жарко больно. Поди, градусов пятьдесят, а
то и больше будет. Не выдержать, пожалуй, вам.
— 34 —
