димому, это успокаивало его совесть. Недели через
три стадо разрослось до пятисот голов.
Стадо ревело, прося корму. Шедшие впереди горнисты по распоряжению начальства играли сигнал
на привал. Для этого выбирали травянистые луга
с речкой. Часть людей пасли скотину, а остальные, раскинувшись табором, отдыхали. И снова
изумрудовцы поднимались в поход. Теперь они
шли без всякого строя, разбившись на кучки и вытянувшись длинной вереницей. Дорога вела через
горные перекаты, обходила стремнины, спускалась
вниз, извивалась вдоль речек, увеличивая расстояние. По сторонам виднелись мрачные ущелья. Для
свежего глаза непривычны были таежные дебри.
От нанятых проводников моряки узнавали о лесных породах. Среди могучих тополей, мелколистных кленов, коренастых и приземистых лип, остроконечных пихт и елей попадались корейские кедры
с тупыми, словно срезанными, вершинами. По южным склонам гор разместились монгольский дуб и
черная береза. Ближе к речкам, на влажных лощинах нашли себе приют олыыанниік с темнозеленой
и липкой листвой, высокоствольный тальник. Под
крупными кронами деревьев заполнили землю всевозможные кустарники: пахнущий смолою богуль-
ник, манчжурская лещина,
колючий чубышник.
душистый жасмин, а там, где был доступ солнечным лучам , обильно произрастал виноград. В лесных зарослях, окутанных вьющимися актинидиями
и лимонником, можно было проходить только звериными тропами.
22
