оставались фрукты, сыры рокфор, бри, швейцарский, черное кофе с ликером и коньяком.
В такие торжественные дни в распоряжение
Пучкова назначали несколько вестовых. Но никто
из них не мог так хорошо обслужить гостей, как
он сам. В белых перчатках, одетый по форме
матросом во все новое, он обходил стол и при помощи других вестовых подавал каждой персоне то
или иное блюдо. В это время его нервы особенно
были напряжены: как бы не запачкать пищей у
какой-нибудь барыни платье, стоющее дороже, чем
все его хозяйство на родине. Не легче будет, если
свалится с тарелки жирный кусок на сюртук
адмирала. И то и другое для вестового было бы
так же ужасно, как пожар в деревне.
В кулинарном искусстве Пучков проявил себя
одаренным самородком. Рожественскчй платил ему
пять рублей в месяц. К жалованию прибавлялись
еще проценты от тех лавочников, у кого он закупал продукты, и чаевые от гостей. В смысле доходов он, бывший крестьянин имел хорошее место. Но
эти доходы доставались ему страшной ценой унижений и оскорблений. Адмирал раздражался из-за
каждого пустяка. Случалось, что в бешенстве он
ломал собственную мебель, бил посуду. Не щадил
он и своей жены, с матерной руганью загоняя ее
под стол. А с рабом и подавно нечего было ему
считаться. Сколько Пучков ни старался угодить
своим господам, редкий день проходил для него
без побоев. Сегодня не так было снято с адмирала
пальто — вестовой получал пощечину. Завтра не
32
