X
На рассвете 5 мая все суда застопорили машины й
приступили к погрузке угля, беря его с транспортов.
Корабли окутались облаком черной пыли.
После обеда отпустили в Сайгон транспорты «Мерку
рий» и «Тамбов». (.
В этот день с госпитального судна вернулся на наш
броненосец «Орел» мой друг и любимец всей команды —
инженер Васильев. Вид у него был здоровый и, как
Всегда, приветливый/ но разбитую свою ногу он не
долечил и, не наступая на нее, мог с т рудом передвигать
ся лишь при помощи костылей. Я обрадовался его появ
лению на броненосце. Теперь наши беседы опять возоб
новятся.
Я встретился с ним у офицерского трапа, по кото
рому спускался он, поддерживаемый вестовым.
— Что нового? — спросил Васильев, ласково улыб
нувшись.
— Выли у нас важные события.
— Слышал я, как вы тут бунтовали. Как-нибудь сой
демся и поговорим подробнее.
Вечером эскадра двинулась дальше, держа курс на
остров Формоза. В пути происходили небольшие оста
новки из-за повреждений механизмов на том или дру
гом судне. Но их скоро исправляли, и все уменьшалось
число дней до встречи с таинственным врагом. Плохо
шали по ночам, ожидая минных атак.
Совсем еще недавно, когда посетил нас адмирал
Рожественский, из команды были арестованы восемь
человек. Все мы знали, что суд особой комиссии вынесет
нм беспощадный приговор. Казалось, что это послужит
примером для других. Однако, на броненосце произошло
новое нарушение дисциплины и опять скопом. Дело в
том, что при отправлении судов в заграничное плава
ние полагалось на каждого
1
матроса по
2 0
копеек на
покупку книг. Но половина этих денег, прошедших че
рез руки судового ревизора, бесследно исчезла, а на
329
