— Представьте себе, такая же мысль и мне пришла!
Я уже пять минут думаю над ней. Да, вы совершенно
правы.
Все портовое начальство разъехалось.
Боцман Воеводин, встретившись со мною, хмуро бурк
нул:
— Я так и знал, обязательно с нами какая-нибудь
каверза слупится. Так оно и вышло. Точно злая сила
преследует нас.
Матросы вслух высказывали свои желания:
— Эх, кабы на всю зиму застрять здесь!
— Да, тогда вскладчину мы заказали бы сразу, сто
молебнов.
Ночь спали без тревоги, хорошо.
Утром к броненосцу подвели три землечерпалки. Оки
работали вокруг него весь день и всю следующую
ночь. На этот раз предпринятые меры оказались бо
лее удачными. На рассвете, 19 сентября «Орел» снялся
с мели и направился в Ревель.
- Под хмурым небом свежел ветер, крупнели волны.
Броненосец, дымя обеими трубами, шел ровно, не ка
чаясь. Давно минули корабли, стоявшие на большом
рейде: «Олег» и «Жемчуг», которые потом будут до
гонять эскадру. Кружились чайки. Стучали кувалды ра
бочих.
Я долго стоял на кормовом мостике, уныло огля
дываясь назад, на знакомые берега, на исчезающий
вдали город. Прощай, Кронштадт! За пять лет службы
я много пережил в нем и плохого и хорошего. Там,
по господской улице, .нашему брату, матросу, разре
шалось ходить только по левой стороне, словно мы были
отверженное племя. На воротах парков были прибиты
дощечки с позорнейшими надписями: «Нижним чинам и
собакам вход в парк воспрещен». Мытарили меня с
новобранства, чтобы сделать из меня хорошего мат
роса, верного защитника царского престола. Получал
разносы по службе, сидел в карцере, томился в оди
ночной камере тюрьмы за то, что захотел узнать больше,
44
