Косырев, не понимая такого распоряжения, удивленно
уставился на старшего офицера, а тот сразу заревел:
— Я тебе приказал на небо смотреть! А ты не
слушаешься I
Ударив кулаком в подбородок, он схватил руками
голову гальванера и запрокинул ее назад. Целый
нас Косырев стоял на рубке и все смотрел на небо.
Перед подъемом флага к нему поднялся Курош и
спросил:
— Видал своего ангела?
— Никак нет, ваше высокоблагородие!
— Ну ладно, отправляйся на берег.
Многие из матросов на судне старались завести
дружбу с коком. От него, когда он резал мясные
пайки, можно было получить кость. Счастливец в
таких случаях скрывался в «шхерах» — за двойным
бортом или в каком-нибудь закоулке судна, чтобы
не попасться на глаза начальству. Там в одиноче
стве он отшлифовывал зубами свою добычу до блеска.
Так водилось на всех кораблях, так было и на
крейсере «Минин».
И вот как-то наш писарь второй статьи Охлобыстин
получил от кока здоровенную кость от бычьей ноги —
сочную, с мохрами мяса, с мозгом. Но не успел он
отойти от камбуза, как на него, словно ястреб, на
летел Курош. На этот раз обошлось без мордобития.
Старший офицер приказал писарю взять кость в зубы,
а потом повел его, схватив за ухо, на бак. Два часа
виновник простоял с костью в зубах, словно собака,
бледный, не знающий, куда спрятать глаза от стыда.
Нарвался и я однажды на Куроша. Он увидал
у меня книжку: «Введение в философию» Паульсена.
— А, ты вот что читаешь!
И начал кричатъ на меня, потрясая кулаками. Не
удовлетворившись этим, он произвел в моих чемо
данах обыск, и около полсотни моих любимых книг
полетели за борт. Но я был неисправим. Только
с этих пор мне пришлось добывать знание более
6Ь
