соглашается, наконец, она.— Верю и буду ждать... Я
нарочно высказала свое сомнение, чтобы рассердить
вас. Вы тогда становитесь интереснее.
— Гм ... вот как.
Такая странность у нее проявилась и вчера, когда
мы во время довольно сильного ветра, под дождем,
промокшие и прозябшие, катались на парусной лодке
Почему-то сделавшись,вдруг скучной, она начала баловаться
с кливером.
Я
предупредил
ее
раз—
другой о той опасности, какой мы подвергаемся, рискуя опрокинуться в бурные
волны, наконец,
не вытерпел и, гневно крикнув, чтобы она прекратила свою
глупую шалость, выхватил у нее шкот. В ответ раздался задорный девичий смех, от которого даже в холод становится жарко. После этого во все время нашего катанья веселое настроение не покидало Амелию.
Мы меняемся местами: я сажусь на руль,
а Амелия на весла. Тонкая, но упругая, она выгребает, как
настоящий моряк, делая широкие взмахи.
Я рассказываю ей о разных странах, в каких мне
приходилось бызать, о встречах с людьми, о России.
Но больше всего ее занимает морская жизнь— тут она,
осведомленная от своего брата, расспрашивает о всяких мелочах.
— Завидую я вам,
что вы так свободно гуляете
по морям.
— Да, мисс Амелия, для меня это одно из величайших наслаждений, хотя порою бывает очень трудно,
Буль я королем-самодержцем, я бы издал суровый закон: все без различия пола, должны проплавать
моряками года по два. У меня не было-бы людей чахлых, слабых, с синенькими поджилками, надоедливых
107
