— Нет еще. Их Геннадий Щелоков со своими танка
ми не пускает. Ждет твоего приказа, —рапортует Лен
чик Бочаров. — Я тут с мотоциклом, может, тебя туда
подбросить?
— Давай быстро! Кипятильника с собой, он немного
английский язык знает.
И вот, взвихрив пыль шоссейной дороги, мы трое на
Ленчиковом мотоцикле ныряем в темный туннель лесной
дороги, ведущей в сторону Эрфурта. За знакомым пово
ротом на пригорке, господствующем над скрещивающи
мися на нем дорогами, возвышается башня врытого в
землю немецкого танка со свеженарисованной красной
звездой. Левее из кустов настороженно вытянут хобот
пушки второго немецкого танка тоже с свежей красной
звездой на башне. Вся поляна на пригорке заполнена
оживленной толпой бухенвальдцев и солдат в светло-
зеленой форме. Соскакивая с мотоцикла, замечаю Дани
лу, со смехом отбивающегося от двух открытых буты
лок с вином, протянутых к нему с двух сторон.
— Да отвяжитесь, чертовы союзнички, с вашей го
рилкой. Тут жрать хочется, а воны с горилкой...
— Пропускать, что ли? — подбегает ко мне Щелоков
и кивает на четыре приземистых светло-зеленых танка
американцев, сгрудившихся на дороге, ведущей со сто
роны Эрфурта. — Чуть не перебили друг друга, пока ра
зобрались, что союзники.
— Конечно, пропускать. А где их старший офицер?
— Черт их разберет, кто у них старший, а ребята не
плохие. Как узнали, что мы русские — шоколадом да
консервами забросали. Особенно негры радуются. У них
в армии их, оказывается, много. «Рашей»* да «рашен»
кричат, по плечам хлопают, целоваться лезут.
С трудом нахожу возглавляющего колонну старше
го лейтенанта и при помощи Кипятильника выясняю
положение. Американцы восторгаются мужеством быв
ших узников Бухенвальда, сумевших отвоевать свою
жизнь. Из разговоров с офицерами становится ясным,
что армия Паттона приняла наш сигнал об уничтожении
лагеря, Цо «по неизвестным стратегическим причинам»
не могла оказать своевременной помощи. Они считали
* Русский. (Англ.)
221
