54
А. НОВИКОВ - ПРИБОЙ
обильным потом, словно все тело его было обтянуто не
кожей, а кисеей. Жажда не переставала мучить, полыхала
кровь в жилах. Он и другие кочегары то и дело ста
новились под шланг, проведенный в кочегарку, и окаты
вались забортной водою.
Лутатини кое-как дотянул вахту. Поднялся на верхнюю
палубу и тут же, против машинного кожуха, подойдя
борту, ухватился за планшир. Ноги подгибались. Вздохи
были короткие и торопливые, и в такт им дергались
плечи и голова, как у больного, доживающего последние
минуты. Сощурившись, недоуменно огляделся, теряя взор
в безграничном сиянии. Было десять часов утра. Солнце
поднялось высоко. Кругом не было ни облачка, ни дымка,
ни одного предмета, ни птицы— ничего, за что можно
бы зацепиться глазом. Голубая пустота тропического
неба пылала зноем, а устоявшиеся воды океана отли
вали густо-синим блеском. Поражала убийственная ти
шина. Хоть бы один порыв ветра всколыхнул мертвый
штиль.
В сознании Лутатини произошло какое-то нарушение
равновесия. Он был похож на человека, не успевшего
проснуться от тяжелого сна. Не отдавая себе отчета,
спустился в матросский кубрик. В нем никого не было,
кроме старого рулевого Гимбо, рывшегося в своих вещах.
Лутатини, нагнувшись, тупо уставился в пол, стараясь
что-то вспомнить. Зачем он пришел сюда? Безотчетно
повернул голову, заглянул в большое зеркало на пере
борке. Глаза е го испуганно расширились, словно встрети
лись с ночным привидением. Трудно было поверить, что
на негр так же испуганно смотрело его собственное отра
жение: чумазое лицо, искривленное гримасой ужаса,
с провалившимися щеками, с открытым ртом, с седой
бородой и с такими же седыми, всклокоченными воло
сами на голове. Лутатини попятился назад, выставив вперед
руки, словно для защиты. И тот, страшно знакомый,
