СОЛЕНАЯ КУПЕЛЬ
55
но вместе с тем чужой человек, похожий на мертвеца,
вставшего из гроба, повторил его движения.
— Пресвятая дева Мария!—воскликнул Лутатини, от
вернувшись и хватаясь руками за голову.
— Что с тобою , дружище?—обратился к нему рулевой
Гимбо.
— Старик...
— Какой старик?
— Я не узнал себя.
Гимбо, догадавшись, в чем дело, рассмеялся:
— Умойтесь хорошенько пресной водою и сразу по
молодеете. Это соль осела на волосах. Вот мне уже
больше ничто не поможет. Растратил свою молодость.
Лутатини в этот день не обедал. Не было никакого
желания есть,— может быть, оттого, что вместе с водою
он наглотался много овсяной муки. И сон его, когда
лежал на люке под тентом, был тревожный, с бредовыми
видениями.
А когда судовой колокол, оглашая тишину тропиког,
пробил четыре склянки, Лутатини снова спустился в ко
чегарку. Он посмотрел на термометр.
— Шестьдесят пять градусов!
Голос его прозвучал высокой нотой, испуганно, словно
хотел предупредить других о приблизившейся опасности.
Но ни Домбер, ни Сольма ничего на это не ответили.
Все молча и угрюмо взялись за работу. Только угольщик
Вранэр проворчал:
— Скучно что-то. Хоть бы драку какую устроить.
И полез в угольные ямы.
В кочегарке черным густым туманом носилась уголь
ная пыль, сквозь которую едва просвечивали краснова
тыми звездами электрические лампочки. Открывались
дверцы топок, трепетали в полумраке отблески огня. Под
ногами дрожала настилка. За переборкой, позади котлов,
словно усталое могучее животное, вздыхала машина.
