часта озорства не уступят деревенским парням.
Взять хотя бы Мишеля. Как он сам рассказал, его
подтянул за что-то адмирал Бугров, и лейтенант
решил отомстить своему начальнику. Случилось
это неделю назад. У Бугрова тяжело заболел с*>ш.
Мишель в похоронном бюро заказал гроб и по
слал гробовщика к адмиралу снять мерку с покой
ника. На второй день лейтенант узнал от' адъю
танта, что произошло от такой проделки. Адмирал
и без того был расстроен, можно сказать, дрожал
за жизнь своего сына. А тут появляется гробов
щик с аршином. Адмирал взбесился! Набросился
на несчастного гробовщика, как зверь, и так его
изувечил, что тот весь в крови ушёл а своё похо
ронное бюро.
Обе барыни и мичман Володя надрывались от
смеха и всячески восхваляли Мишеля за его на
ходчивость. А «детка» больше всех хлопала в
ладоши и кричала:
— Браво, мой милый лейтенант, браво! Пред
лагаю в его честь выпить ещё шампанского.
Мишель разошелся и ещё больше начал остро
умничать. Особенно глумился он над женатыми:
— Ты, детка, для меня дороже всего на свете.
Буду тебе верен — никогда не женюсь. Не хочу
быть приговоренным к каторге с прикованием к
тачке. Да и что такое у нас, в Петербурге, жена?
Это — письмо, которое оплачивает марками муж,
а читают все. Пью за здоровье моей детки.
Попойка продолжалась. Шумнее становилось у
нас на лужайке.
Барыни всё-таки воздерживались и больше за
бавлялись слабенькими напитками. А офицеры
начали мешать водку, коньяк и вина и по чайному
стакану выпивать. Как ударил им по-настоящему
хмель в голову, пошли они куролесить. Что только
они не выделывали! И песни пели, и через костёр
5 Капитан 1-го ранга
65
