на. Смотрю, на бутылке надпись не по-русски. Как
объяснил мне мичман Володя, коньяк — француз
ский, самый дорогой. Я ахнул, когда узнал, какая
ему цена. З а одну только бутылку такого напитка
можно купить две овцы. Опоражниваю я «стакан и
чувствую — по жилам точно огонь разливается.
Даже пятки жгёт. Офицеры и барыни подсовы
вают мне еду, словно я стал их братом.
Лейтенант приказывает мне: ^
—• Только ртом не чавкать. Не напоминай
свинью. Терпеть не могу это противное животное.
— Есть, ваше благородие!— отвечаю.
Присматриваюсь к господам, с каких закусок
они начинают и как едят, и сам стараюсь во всём
им подражать. Беру ломтик белого хлеба, сначала
намазываю его сливочным маслом, потом сверху
покрываю зернистой икрой. Стоит она три рубля
фунт, но зато вкусна же, окаянная! Балычок и
сёмга— тоже подходящая закуска. Это тебе не в
деревне, где_ можно под водку есть что и как по
пало— огурцы, редьку, капусту, селёдку, картош
ку. У господ должен соблюдаться строгий порядок.
По порядку — принимаемся за мясную еду: ветчи
на, разные колбасы, жареные цыплята. Заканчи
ваем швейцарским сыром. После коньяка я испро
бовал ещё разные вина. А напоследок дают мне
шампанского. Иу, доложу я тебе, и винцо! Раску
поривают бутылку— пробка летит вверх аршин на
десять. А сам напиток пенится, искрится и шипит,
как рассердившийся гусак.
Мне приказали костёр разжечь и чайник вски
пятить. Топора мы не взяли, но я и без него на
ломал ворох сучков. Дело это для меня привычное.
Заполыхало пламя. Чай пили с пирожными. Это
такая сладость, что тает во рту.
Раньше я думал, образованные люди — народ
серьёзный. А оказывается, некоторые из них по
