среди них и некоторых, по ошибке, за господ считал.
Многие одеты нарядно, разве сразу разберёшься?
Три дня я жил, графа не видел и ничего не
делал. Учили все меня, как я должен стоять,
повёртываться, с какой стороны и когда захо
дить, если граф за стол сядет; как ему отвечать,
как подавать. Столько упражнений прошёл, точно
в театр готовился. Давали мне поднос с горкой
тарелок и учили, как расставлять их на столе.
Мои обязанности в этом доме, как мне объяснили,
были маленькие: убрать кабинет и подать завтрак
графу. А кабинет устроен на морской лад, и в
него ни одна горничная не имела права входить.
Как я понял, граф воображал, что здесь он на
ходится на военном корабле, а потому и не долж
на сюда заглядывать женщина. Только вестовой
может кабинет обслуживать.
Наконец меня допустили, к самому графу. Я на
рядился во флотский костюм первого срока, на
руки натянул белые перчатки. Лакеи меня кругом
вертели, осматривали — всё ли в порядке. Против
дверей, за которыми занимается граф, в стене —
углубление, по-господски называется ниша, а в
ней»— <5толик. Это.— мой дежурный пост по ут
рам. На столике приготовлен серебряный поднос
с разными тарелочками и кофейником. На таре
лочках— тонко нарезанные ломтики белого хлеба,
ветчина, сёмга, сливочное масло, зернистая икра,
сыр бри, яйца всмятку, сардины, сосиски из ряб
чиков, печенье и ваза с фруктами. Это— завтрак.
Я посматриваю на часы. У меня такое состояние,
будто меня сейчас будут судить и мне грозит ка
торга. Я стараюсь себя успокоить, упрекаю себя в
трусости, но всё равно волнуюсь. Ровно в восемь ча
сов камердинер говорит: «Пора». И открывает пе
редо мной дверь. Я вхожу в просторную комнату.
Осторожно разгружаю всё с подноса на стол.
