\
—* Спасибо за совет, ваше благородие!
В конторе взяли у меня пакет, часа два я там
просидел —*ждал распоряжения. Наконец в ниж
нем этаже показали мне небольшую комнатку. Два
стула, столик, шкаф и железная койка — вот и
вся мебель.
Началась моя новая жизнь.
Моим соседом по комнате оказался повар-соус
ник, Прохор Савельич. На графской кухне, кроме
него, было ещё $ва повара: кондитер и главный.
Но для меня самым интересным человеком ока
зался этот самый мой сосед-соусник. До сорока
лет он дожил холостяком. Т е два повара оплыли
жиром, а этот, удивительно даже: на таких хар
чах—-и такой был поджарый. Усы он брил, чтобы
не пайкать их соусом во время пробы, а бородку
только подстригал. Заостренным концом она заги
балась у него к горлу и была похожа на запятую.
Круглые глаза немного пучились. Голову держал
прямо, и на ней ширилась лысина, плоская и блес
тящая, как поднос. По вечерам, отделавшись от
стряпни, Прохор Савельич любил хватить чайный
стакан водки, настоенной на ржавых гвоздях. По
его славам, такая настойка самая полезная, —
железо всасывается в кровь. Кто во что верит!
С соусником я сразу подружился. А произошло
это вот как. Будучи на кухне, я невзначай обжёг
себе пальцы у раскалённой плиты. Другие меня
обозвали «разиней», а Прохор Савельич достал
пузырёк с прованским маслом, смочил им тряпоч
ку, приложил ее к ожогу и дружески заговорил:
— Это пустяки. Пройдёт. А вот представь
себе, — что ты годовалый ребёнок. Тебя прима
нивает всё ясное и светлое. А рука твоя необык
новенно длинная и может вытянуться на любое
расстояние. И вот ты увидел первый раз солнце и
по-ребячьи им заинтересовался. Твоя рука не-
76
