Петр провел в волостном правлении более суток.
Напившись пьяным, он явился к исправнику и
бухнулся перед ним на колени.
— Ваше высокоблагородие, что я наделал?..—
завопил он, колотя себя в грудь кулаком.—Отца
родного подвел... Тошно мне... Отпустите... отца...
отпустите...
— Встань!—прикрикнул на него исправник.
Петр, не слушая, продолжал стоять на коленях,
бил головой о пол и, всхлипывая, выл уже без слов.
— Пошел отсюда, дурак!—рассердился, наконец, исправник.
Стражники подхватили Петра под руки и отвели
в другую комнату. На второй день, когда Петр
протрезвился, исправник позвал его к себе и заговорил с ним ласково:
— Вот, что, братец, сокрушаться тут нечего.
Твой отец—преступник и должен понести соответствующее наказание. Тебе до этого какое дело?
Как солдат, принявший присягу, ты иначе и не мог
поступить. Ты исполнил долг военного человека.
Понимаешь? А за свой подвиг будешь вознагражден по достоинству.
Он поднес Петру рюмку перцовки, еще поговорил и, тронув его за плечо, закончил:
— Вместе, братец, будем защищать отечество
от внутренних врагов. Хорошо?
— Рад стараться, ваше высокоблагородие,—
громко отчеканил солдат, чувствуя себя опять легко
и приятно.
