либо из команды удавалось подхватить какую-нибудь
новость, то сейчас же он спешил поделиться ею с
товарищами.
— В иностранных газетах нас разбойниками на
зывают.
— А я слышал
против нас все государства пойдут
воевать.
— Нет, требуют только, чтобы эскадра наша вер
нулась обратно.
— Ну! Неужто обратно?
— Да. А Рожественского под суд отдают.
— Это только нам иа-руку. А главное — вернуться
в Россию.
Наконец получили разрешение от испанского пра
вительства принять с транспортов уголь, но не боль
ше, как по четыреста тонн' на каждый броненосец. Было
далеко за полденъ, когда приступили к погрузке. На
работу были поставлены все матросы, кочегары, маши
нисты, унтер-офицеры, писаря, содержатели и офи
церы. Командир обещал выдать команде по две чарки
водки, если только она постарается. Закипела ра
бота. Над броненосцем поднялась туча пыли. Все по
чернели до неузнаваемости. Так работали всю ночь и
следующее утро, до девяти часов. В результате, вме
сто разрешенного количества, мы приняли угля в два
раза больше.
Теперь нам можно было бы сняться с якоря и ухо
дить, но адмирал отдал распоряжение прекратить пары.
А это означало, что мы задержимся здесь на не
определенное время. Все больше усиливался слух,
что мы стоим перед каким-то новым событием. На
броненосце создалась напряженная атмосфера. У кого
можно было бы обо всем узнать?
Встретившись с инженером Васильевым, я напомнил
ему, что он обещал давать мне книги.
— Идем со мной.
В небольшой каюте у себя он снял военную фуражку
и, заглянув мимоходом в стенное зеркало, покрутил чер-
105
