перлея и лебедки, освобождая коммерческие пароходы
от груза угля.
Наступил новый год, такой же скучный и безотрад
ный, как и старый, ушедший в туман прошлого. В бу
дущем судьба, вероятно, еще сильнее и безжалостнее
будет комкать наши жизни. Мы почти каждый день
кого-нибудь хороним. На вспомогательном крейсере
«Урал» сорвавшейся стрелой тяжело ранило лейтенанта
Евдокимова и убило на-смерть прапорщика по механи
ческой части Попова. Там же погиб от солнечного удара
матрос. Из команды «Бородино» убыли двое: они спу
стились в боковой коридор трюма и, хотя горловины
были открыты, оба задохлись от ядовитых газов. Уми
рали еще от туберкулеза и других болезней. Печальную
картину представляли собою похоронные процессии.
К тому судну, где находился мертвец, приближался
вплотную миноносец, брал покойника к себе на борт
и направлялся к выходу в море. В это время разда
вался пушечный выстрел, приспускались флаги, музыка
играла «Коль славен», офицеры и команда всех кораб
лей стояли на палубе во фронт. На океанском про
сторе, удалившись от берегов, покойника, зашитого в
брезент, с грузом, прикрепленным к ногам, выбрасы
вали за борт. Лишь всплеск воды сопровождал мгновен
ное исчезновение человека. Так незаметные герои на
ходили себе могилу в чужих краях, в глубоких пучинах,
никем не оплаканные. Потом появлялся короткий стере
отипный приказ командующего эскадрой: такой-то скон
чался там-то и потому «исключается из списка нижних
чинов (или офицеров) означенного судна».
Два транспорта назначены к возвращению в Россию:
«Князь Горчаков» и «Малайя». Рожественский был не
доволен тем, что на них постоянно происходили по
ломки в машинах. На «Малайю» теперь списывали
офицеров и матросов, негодных к дальнейшей службе:
преступников, больных, искалеченных, сумасшедших.
Как ни тяжело было их положение, многие из нас хо
тели бы попасть на их место: они скоро будут дома.
'О
