Потом следовала более громкая команда:
— Пошел гордень!
И животное медленно взвивалось в воздух. Ошелом
ленный бык, дрожа, надувался, напрягал мускулы, вытя
гивал ноги и пучил, округляя большие фиолетовые
глаза. Он не понимал, что смерть придет позднее, когда
ударят кувалдой по лбу и вонзят в горло нож, но чув
ствовал ее теперь же всем своим существом. Нужно
было поднять его значительно выше борта, чтобы потом
оттяжкой подтянуть его на судно, травя в то же время
гордень. Очутившись на палубе левого шкафута, бык
еще долго не мог притти в себя и бестолково огля
дывался.
Слабый ветер, вызывая блеск, рябил рейдовую по
верхность. О чем-то задумались зеленые высоты остро
вов. Вокруг судна плавали голые черномазые ребятишки.
Они по целым дням держались на воде, выпрашивая
деньги, и, если им бросали с борта монету, ныряли за
нею в глубину, как черные утята. Но теперь, любуясь
зрелищем погрузки быков, они что-то кричали и звонко
смеялись. На баке, около борта, столпились мат
росы, большинство унтер-офицеров, делились впечатле
ниями:
— Говядина будет на славу.
— Скотина нагульная.
— Я таких больших рогов сроду не видал.
— Не дай бог, если такой пырнет!
Судовой фельдшер пояснил:
— Эти быки, надо полагать, из породы санга. С
такими огромными рогами они водятся только в Аф
рике. Больше нигде нет. Считают, что родоначальником
их является буйвол...
Остался на пироге один только бык, бугай, дымчатой
масти, самый могучий, с висячим книзу мясистым под
грудком, с кудрями на широком плоском лбу, с необы
чайно толстой шеей. Шерсть на нем лоснилась и отли
вала, как дорогой бархат. Это был богатырь и красавец
среди своих собратьев. Когда его начали поднимать, он
192
