значит мы будем ждать ее здесь? Но в таком случае
зачем же мы немедленно приступили к погрузке угля?
У, нас его имелось в запасе достаточно.
Четвертый день прошел, как мы глотаем кардифскую
пыль. Ночью люди спали как попало, валяясь прямо
на грудах угля и задыхаясь теплым и влажным, как
в оранжерее, воздухом. Днем тупели от непривычного
зноя. Нигде еще не испытывали такой жары, как-
здесь. Иногда казалось, что все видимое, чарующее
глаз пространство под голубым сводом неба превра
тилось в грандиозную калильную печь. Мы потели
днем и ночью и поглощали неизмеримое количество
морской воды, прошедшей через судовые опреснители.
Без минеральных растворов, теплая, она была отвра
тительна на вкус, если только ее не сдобрить лимон
ной кислотой. Постоянная жажда мучила людей, ослаб
ляя организм. Некоторые начали страдать тропиче
ской болезнью,— тело покрывалось сыпью, еле за
метными волдырями. Вдобавок ко всему у большинства
команды поизносилась обувь, а ходить босиком по
углю, который валялся почти во всех помещениях бро
неносца, было невыносимо. По распоряжению началь
ства марсовые начали плести из прядей троса лапти.
Матросы, всегда отличавшиеся чистым и опрятным
видом, теперь напоминали оборванцев. Мне не раз
приходилось слышать озлобленный ропот:
— Что за проклятая страна! Посылает нас на смерть
и не может снабдить даже обувью.
Вместо сапог вам прислали из Иерусалима через
председательницу дамского комитета крестики, освя
щенные, как говорилось в приказе Рожесгвенского,
на гробе господнем. По разверстке — таких крестиков
на наш броненосец досталось шесть для офицеров и
двадцать пять для всей команды.
Матросы зубоскалили:
—- Нечего сказать, утешили! Каждый крестик стоит
всего копейку! Значит, подарок для девятисот человек —
на четвертак.
137
