дают угрожающие слухи об обещании Гитлера в случае
поражения так «хлопнуть дверью, что весь мир содрог
нется от ужаса».
Первого апреля Николай Симаков, в который уже
раз, от имени русской секции предложил интернацио
нальному подпольному центру план восстания, и опять
этот план отвергается. На этот раз приходится согла
ситься с доводами возражавших, так как действительно
в это время в районе городов Веймара и Эрфурта, то
есть в непосредственной близости от Бухенвальда, скон
центрировано большое количество немецких войск.
Остается ждать и быть готовым ко всему. Но как тяже
ло ждать в такой напряженной обстановке!
Чувствуя остроту момента, ребята настороженно под
тянуты, сосредоточенны, разговоры немногословны, ла
коничны.
— Говорят, 27 артиллерийских батарей вокруг лаге
ря разместили.
— И танки с огнеметами подтягивают. Мне сам хро
мой эсэсман сказал. Теперь, говорит, держитесь.
— А за ревиром вчера на вышке дополнительные пу
леметы поставили и фауст-патронов понатаскали полно.
— Да, трудновато придется с нашими-то силами.
— Черт с ними, скорее бы только. Так рванем, что и
про пулеметы забудут.
— Вышки тяжеловато брать будет. Все же бетонные
ведь, да еще трехэтажные. Как туда к ним доберешься?
— А бутылки на что? Сами, как блохи, поскачут, как
начнут поджариваться. Здорово наши медики придумали
эти бутылки с самовоспламеняющейся смесью.
— О вышках нам беспокоиться нечего, их будут брать
специально натренированные люди. У них такие кошки
железные изготовлены. Ну, вроде крючья с тремя конца
ми и кольцом для веревки. Вроде якорей.
— Вообще-то, все продумано здорово.
И вот второго апреля подпольному центру стало до
стоверно известно, что поступил приказ Гиммлера, пред
писывающий комендантам всех концлагерей принять ме
ры к тому, чтобы ни один заключенный не попал живым
в руки советских или союзных войск. Палачи явно боят
ся свидетелей, на себе испытавших все их злодеяния, и
идут на все, чтобы скрыть свои преступления,
198
