Не подозревая, что узникам известно действительное
положение, комендант лагеря Пистер 3-го апреля вызы
вает группу наиболее авторитетных в легере немецких
заключенных и, пытаясь сделать невинное лицо, заяв
ляет:
— Я чувствую тревожность обстановки внутри лаге
ря, поэтому хочу вам сказать, что это напрасная трево
га. Мною получен приказ, чтобы в случае крайней необ
ходимости я передал лагерь в руки союзников целым и
невредимым. Я это и. хочу сделать, но мне нужна ваша
помощь. Учтите, что я имею сведения о том, что внутри
лагеря некоторые иностранцы имеют оружие. Они соби
раются в первую очередь перебить всех немцев, подчер
киваю — всех немцев, то есть и вас, и нас, а уж потом
двинуться навстречу американским частям. Может быть,
для нашей общей безопасности придется эвакуировать
часть наиболее опасных. Со своей стороны я гарантирую
вам жизнь, если вы,, немцы, поможете мне сохранить в
лагере порядок до последнего дня.
Немецкие товарищи обратились прежде всего к нам,
русским, и мы первые разоблачили неискренность этого
обращения Пиетера.
— Провокация! — сказал Николай Симаков.
— Ловушка, — сказал чех Квет Иннеман.
— Подлость, — сказал француз Марсель Поль.
И все оказались правы. Буквально через несколько
часов, то есть в 6 часов вечера того же дня, через мно-
гогорлые репродукторы, расположенные по всем угол
кам лагеря, раздалась команда:
— Всем евреям, находящимся в блоках, а также в
ревире, немедленно с вещами построиться на аппель-
плаце для эвакуации.
Мы знаем, что под словом «эвакуация» подразуме
вается более короткое слово «смерть». Восемь тысяч
жизней. В последние дни существования фашистского
террора мы не можем, не имеем права отдать им восемь
тысяч душ. И заработала машина отдела Сергея Кото
ва, в помощь ему подключился Николай Кюнг со своими
людьми, да и мы — работники военных групп — броси
ли все силы на спасение еврейских товарищей. От каж
дого подразделения пришлось выделить специальные
группы.
199
