Остальное оказалось значительно проще. Вышедший'
из душевого помещения эсэсовец счел вполне нормаль
ным то, что двое лагерных парикмахеров подметают со
стриженные волосы, собирают их в мусорный бачок и
уносят. Разве может знать он, что они уносят маленькую
искорку жизни, выхваченную из-под его кованого са
пога. Разве может он догадаться, что эту искорку при
несли люди, идущие навстречу своей смерти. Он даже
представить себе этого не мог бы, потому что у него го
дами методически вытравливали все человеческое, пре
вращая в бездушную машину уничтожения.
Во время обработки новичков —- «цуганов» парик
махеры должны быть на своих местах, поэтому Иван с
французом быстро, по внутреннему коридору, пробегают
в вещевой склад и тут же как ни в чем не бывало воз
вращаются обратно с пустым бачком.
Удивленный Костя Руденко, тот самый, который ко
гда-то вручал нам с Иваном лагерные номера и винкеля
с буквой «R» на красном треугольнике, завертывает ма
лыша в одеяло и через другие двери выходит к лагерной
кухне.
Удивляются двое русских штубендинстов, только что
получивших кофе для больных своего корпуса. Они безо
говорочно выливают в канаву мутную бурду и, озираясь,,
помогают Косте уложить в опустевший бачок удивитель
ный сверток. Костя возвращается на свое рабочее место,
а маленький узник, как капля в море, растворяется где-
то в многотысячном лагере.
— Вот, брат, какие вешй случаются в наш век, — за
канчивает свой рассказ Иван. —Я думал, ты об этом
знаешь.
— Первый раз слышу. И где же он сейчас?
— Ему ребята такой тайничок оборудовали, что ни
одна ищейка не найдет. Француз, тот самый, хорошим
парнем оказался, каждый день то печенье, то молоко
сгущенное, то шоколад приносит. У своих собирает. Они
же посылки из дому получают. Немецкие друзья прино
ровились молоко воровать с эсэсовской кухни, тоже по
могают.
— И ничего, не болеет? Он же маленький.
— Вроде не болеет. Его вымыли, постригли, одели
как следует, игрушек самодельных понатащиди. Только
J88
