господина Прибылева и начальника контр-разведки
Соколова...
Дальше он подробно рассказал, что произошло
две недели тому назад в селе Кашеедове.
— А, вот как! Этого я не знал! — промолвил
Гросман и, откинувшись на спинку просторного
кресла, строго взглянул на обвиняемых. В кабинете,
несмотря на вечернее время, было жарко, и это
очень утомляло генерала.
Соколов здесь совершенно не был похож на
того оратора-рабочего, каким его видели в Кашеедове. Он сидел на стуле, покусывая усы, опрятно
одетый в новенькую коричневую тройку, гладко
выбритый, словно приготовился на бал. До Замы-
словского ему как будто бы не было никакого дела.
Заложив одну ногу на другую, он покачивал лакированным ботинком, на котором играл луч спустившегося солнца, а сам беззаботно посматривал в открытое окно, любуясь белокурым облачком.
По обыкновению, спокоен был и капитан При-
былев. Он поймал муху, оборвал ей крылья и
ножки и, держа на ладони перед собою, стал внимательно рассматривать ее.
— Такой метод борьбы с красными,— продолжал управляющий губернией, возвышая голос,—
недостоин разумного правительства. Явиться в село
с красными флагами, произносить зажигательные
речи против правительства, а потом, сбив крестьян
с толку, за это же их наказывать? Что это такое?
Как такой способ борьбы называется? Да можем
