—Меня за политика? Кто же это считает? Не стар
ший ли офицер?
—А хотя бы и так.
Напряженно заработала мысли, обнаруживая подвод
ные рифы на пути моей жизни:
— Вот что, Максим Иванович! Ты — боцман, а я—
баталер первой статьи. Не такая уж большая разница
между нами. Это предельные наши чины, выше которых
нас больше не произведут. А главное — мы оба из
крестьян. Поэтому ты верно сказал: нам нужно
без хитрости разговаривать. Ты что знаешь обо
мне?
И Воеводин сразу выпадал:
— Следить за тобою приказано.
— Тебе?
— Да.
— Ну, а еще кому?
— Квартирмейстеру Синельникову. Помнишь—я пре
дупреждал тебя относительно его?
— Так. Как же ты доносишь?
— Очень хвалил тебя, иначе
я
не признался бы.
Из дальнейших разговоров выяснилось, что старший
офицер перестал интересоваться мною. Это все были
хорошие признаки: значит, и Синельников ничего осо-
■: лэ плохого не мог сказать начальству. С боцманом
я уговорился, что отныне он будет сообщать обо мне
старшему офицеру только под мою диктовку.
Мочью, лежа в постели, я раздумывал над своим
положением. Как все-таки мне подвезло! Передо мною
теперь все карты противника были открыты. Можно
будет смело начать игру. Обрадованный таким оборотом
дела, я ничего ие имел против капитана 2-го ранта
Сидорова: при чем тут он? Он только выполнял волю
командира, а тот в свою очередь получил предписа
ние от жандармского правления. Однако надо на
всякий случай еще кое-что придумать.
На второй день я отправился в каюту судового свя
щенника :
І4-5
