были бы подохнуть. А мы кг только продолжали жить,
но временами и смеялись. В свободное время раздавались
звуки гармошки или гитары. Пели песни хором или в
.одиночку. Находились матросы, которые, несмотря на
усталость, отплясывали трепака. На баке рассказывали
о разных смешных слзшаях. Это облегчало нашу участь,
спасало нас от сумасшествия.
Иногда развлекал нас своими причудами Рожествен-
ский. Как-то сигналом он ошарашил корабли новостью,
что вблизи находится японская эскадра. Невольно воз
никал вопрос: откуда он узнал об этом? Ни одно из
иностранных судов не приставало к «Суворову», а до
берега было около двух тысяч морских миль. Конечно,
у нас по ночам принимались все меры охраны и дежу
рили при заряженных орудиях. С разведочных крей
серов, после такого предупреждения адмирала, то-и-
дело стали доноситъ, что они видят огни то впереди,
то по сторонам. По проверке оказывалось, что ни
каких огней не было. Так, «Изумруд» сигналом сооб
щил:
— «На горизонте вижу корабль».
■ Адмирал переспросил:
— «Что вы видите?»
.Изумруд» ответил:
— «Ничего».
Адмирал рассердился и просигналил «Изумруду»:
•— «Глупости».
Редкий день проходил без того, чтобы на каком-
нибудь судне не был арестован за ту или иную оплош
ность вахтенный начальник. Пловучий госпиталь «Орел»
за невнимание к позывным получил три холостых вы
стрела. Некоторые корабли за провинность адмирал ста
вил, как и раньше, на правый траверз «Суворова».
Однажды ночью броненосец «Сисой Великий», шедший
в левой колонне, ни с того ни с сего свернул внутрь
строя и полез на нас. Правая колонна, увертываясь от
таранного удара шального корабля, расстроилась. А
«Сисой» сделал поворот на сто восемьдесят градусов и
256
