пошел обратным курсом, ничего не сообщая о себе
флагману. На мостике
нас недоумевали:
— Что с ним случилось?
— Кажется, в Россию понесся?
Вот это номер!
С флагманского корабля спросили сигналом:
«Сисой»,
уходите ли вы куда-нибудь?»
Тот ответил :
— «Имею повреждение в руле».
Адмирал приказал старшему офицеру «Сисоя» немед
ленно явиться к беспроволочному аппарату, и начался
разговор іЮ’ телеграфу:
— «Кто на вахте?»
—• «Лейтенант Z».
— «Отдать вахтенного начальника под надзор фельд
шера».
—• «На мостике неотлучно находится командир».
— «Объявляю ему выговор».
На «Си-сое» бы,ло два доктора, но вахтенный начальник
все-таки был отдан под надзор фельдшера. Можно
себе представить, что переживал лейтенант Z, когда
ему объявили распоряжение адмирала. Это означало—
признаки психической ненормальности лейтенанта на
столько явственны, что в них может разобраться даже
средний представитель медицины.
В таком роде нелепости повторялись почти каждый
день.
В ясные дни океан, замкнутый в широкий круг чер
той горизонта, лежал темно-синей громадой под бледно-
голубым небом. Офицеры и матросы всматривались
вперед и по сторонам, в слепящие дали, и ничего не
видели, кроме безжизненной пустыни. Жизнь была толь
ко в глубине вод, и она редко замечалась на по
верхности. За кормой следовали беломраморные акулы,
пожиравшие всякие отбросы с корабля. Казалось
бы, не все ли равно, в чей желудок попадает после
смерти твое тело? Однако, когда смотришь на этих
прожорливых чудовищ, чувствуешь на спине знобящий
9
А- К
озикоЕ-Орнбой. Цусима
257
