хотелось посмотреть офицерские флигеля, и
я,
свер
нув на Екатерининскую улицу, зашагал вдоль сквера.
Как после узнал я, здесь никогда не гуляли матросы,
боясь- столкновения с начальством. Не прошло и пяти
минут, как навстречу мне показался человек с седыми
бакенбардами. Какой у него был чин? Я еще ни разу
не видал живого адмирала, но уже знал, какие у него
должны быть погоны: золотые, с зигзагами, с чер
ными орлами. Эти погоны можно было видеть в эки
паже за стеклами. В голове у меня крутилась мысль:
если по одному орлу на каждом плече — значит контр-
адмирал, по два — вице-адмирац, по три — полный адми
рал. А этот человек с седыми бакенбардами совсем не
имел погон, но зато воротник и полы его черной шинели
были в золотых позументах
и
на них в один ряд
разместились десятки черных орлов. Неужели я по
пался сверх-адмиралу? Почему мне инструктор ничего
не объяснил о такой форме? Мне некуда было свернуть
в сторону и спрятаться. Я сошел с тротуара и за
три шага до встречи со страшным человеком стал во
фронт. Старик с позументами 'и орлами тоже вдруг
остановился и, удивленно глядя на меня, задвигал се
дыми. бакенбардами. «Ну, пропал я», мелькнуло у меня
в голове.
•—- Долго ты, дурак, так будешь стоять?
От его голоса, проскрипевшего в морозном воздухе,
как ржавые петли калитки, и от его выпуклых и туск
лых глаз, напоминающих пузыри на мутной луже, мне
стало не по себе. Моя рука, поднятая к фуражке,
дрожала.
— Иди, дурак, дальше, не стой столбом.
Он захихикал мелким дробным смешком, а я пошагал
дальше, употребляя все усилия на то, чтобы скорее
от него удалиться. Через минуту я оглянулся — он
стоял на том же месте и смеялся мне вслед. У меня
пропала всякая охота гулять, и я торопился скорее по
пасть в экипаж. Почему этот человек с орлами назвал
меня дураком? Разве я стал перед ним во фронт не так,
2S5
