Того матроса, который подрался с доктором, аресто
вали, и его-, вероятно, казнят.
Что было делать? В кубриках и трюмах,
в
кочегар
ках и машинах, в башнях и казематах, в минных и дру
гих отделениях закипела глубокая ненависть против
кают-компании и верхних мостиков. Но она, эта нена
висть, выливалась в нелепые и дикие выходки. И нам.
более сознательным матросам, оставалось только огор
чаться. Нас слишком было мало на судн-е, чтобы влиять
на массу к сдерживать гнев ее для будущего- времени,
когда явится необходимость взорвать трехсотлетнюю
плотину самодержавия.
В этот же вечер офицеры собрались в' кают-компанию
для секретного совещания. Ни один .вестовой не. мог
проникнуть туда, так как все двери были закрыты. Но
трюмный старшина Федоров, предупрежденный об этом
совещании инженером Васильевым, заранее открыл
в
кают-компании под столом горло-вину. Ни одному офи
церу не пришло в голову заглянуть под стол, под сви
савшую с него белую скатерть. А между тем там, эта
жей ниже, в кормовом минном отделении сидело не
сколько человек и слушало тайный разговор. Речь шла
о -поднятии дисциплины в команде. Мнения офицеров
разбились. Одни стояли за то, чтобы немедленно взять
матросов в ежовые рукавицы и для примера несколь
ко человек расстрелять. Другие возражали, доказывая,
что время для этого упущено и что падение дисцип
лины вызвано общими условиями, какие создались- и в
России я на эскадре. Старший офицер Сидоров стал на сто
рону матросов к поругался с лейтенантом Вредным, заялгз:
— Вы не мо-жете жить с людьми по-человечески. Вы
только вооружаете и без того озлобленную команду
против офицеров. Я вам официально заявляю: пока меня
не освободили от обязанности старшего офицера, не
вмешиваться
ъ
мою область и заниматься только своей
специальностью!
Офицеры говорили долго, ко так и не пришли к опре
деленному выводу.
276
