Но в этот момент около них что-то так треснуло, будто провалилась под ними земля. Водопьянова чем-то упругим толкнуло, обожгло сразу
в нескольких местах и ему показалось, что он покатился в темный провал... И.
Великий пост. Деревня Горбатовка, дворов
в пятьдесят, освободившись от снежного покрова,
повеселела. С соломенных крыш, словно украшения, тянутся вниз длинные сосульки, равномерно
роняя серебряные капли, точно отсчитывая время.
На улице, бойко вскрикивая, ребятишки играют
в дубинки. Какая-то баба достает бадьей воду из
колодца—журавец визжит, как неподмазанная телега. Проезжает большой воз с гречневой соломой.
На гору лошадь не берет, скользя неподкованными
ногами. Мужик уперся в воз плечом и громко ругается: — Но, лихоманка! Но, ты!..
Кое-где стоят на припеках коровы; худые и
шершавые, они сонно жуют жвачку, устало понуря
головы и жмурясь от солнца.
Два брата Водопьяновых пилят около дома
дрова. Старший, Трифон, мужик длинный и крючковатый, с общипанной бородкой, согнулся над
плахой, как складной аршин. Средний—Савоська,
приземистый и неповоротливый, с круглым, как
арбуз, лицом, стоит прямо, далеко выкинув вперед
левую ногу. На обоих старые короткие полушубки
