—
158
—
— Помер?
— Да ...
Солдата передернуло. Шевеля нижней челюстью,
он молча крестится. Потом, оглядев ребятишек,
баб и всю избу, тревожно спрашивает:
— А где жена? где дети мои?..
Бабы и братья, продолжая стоять перед ним,
молча переглядываются между собой.
— Да говорите же скорее!—с дрожью в голосе
кричит Гаврила и, предчувствуя какую-то беду,
весь настораживается.
— Жена здорова, и дети, слава богу...—начинает Трифон, нервно шевеля пальцами свою тощую бородку. — Только эдакое дело вышло... путаное... Замолкнув, он смотрит на меньшого брата,
а тот, скосив глаза куда-то в сторону, поясняет
дальше, разводя руками:
— Тут, брат Гаврила, тово... старшина бумагу
объявил—будто убили тебя... Мы и панихиду о тебе
справили, в поминание за упокой твоей души записали... Все, как следует быть,—по христиански...
И все бы ничего, да, вишь, рыжий чорт овдовел,
Ларион-то Бороздилов. Мы баем Фроське—живи
с нами: поддержим. И обходились с нею по-свойски...
А она нет, не хочет... Взяла, да и вышла замуж,
за рыжего-то...
Солдат подался туловищем вперед, умоляюще
переводя левый глаз с одного лица на другое. Ему
до смерти хотелось, чтобы кто-нибудь опровергнул
