-
165
—
Около дома Бороздилова почти вся деревня.
Снег истоптан, смешан с грязью, и только на огородах и полях, залитый сиянием холодного осеннего солнца, он сверкает нежной белизной.
Гаврила, замешавшись в толпу, часть которой
ему сочувственно поддакивала, еще долго, изгибаясь
и рыдая, выкрикивал:
— Братцы! За что меня так обидели?.. Я кровь
проливал за отечество, за вас... А тут вот что...
Потом, глядя на дом Бороздилова, со злобой
угрожал:
— Подожгу!.. Застрелю вас обоих из поганого
ружья... Мне теперь все ровно...
А когда братья привезли Гаврилу домой, он
достал из грязного мешка приготовленные для своих
детей игрушки, ударил о пол и начал топтать их
здоровой ногой...
Проходит день, другой.
Солдат никуда не показывается, сидит дома и,
кипя дикой злобой, обдумывает, как отомстить
Бороздилову. Тяжелые, темные, как ночь, неизбежно-злые мысли обуревают его.
Вдруг приходит к нему знакомый мужик и,
вызвав в сени, таинственно сообщает, что Ларион
зовет его к себе, хочет помириться и отдать ему
жену и детей. Сбитый с толку, Гаврила долго
колеблется, полагая, что тут хитрый подвох, но
мужик разубеждает его в этом,—он отправляется
